Про медведей

Еще не видели это фото? Еще не читали эту статью? Приполярный Урал 1999

Один из первых дней майского похода на Южном Урале заканчивался. На склоне Машака близ горы Медвежьей мы, уставшие, уже на автопилоте месили раскисший снег, за каждой елкой отыскивая взглядом перевальную седловину. И вот тут-то случайно наткнулись на следы недавнего присутствия медведя в виде разрушенного муравейника и отпечатков огромных лап на талом снегу.

Муравейник обнаружила одна из девчонок, и на ее зов подошли остальные, столпились вокруг. Почти для всех открывшаяся картина была в диковинку. Жалели муравьев, которые как опавшая еловая хвоя, покрывали снег вокруг своего разоренного жилища, ругали медведя, измеряли оставленные косолапым следы...

Слово-за-слово, разговор перешел на гастрономические пристрастия медведя, который СЕЙЧАС! БРОДИТ! ГОЛОДНЫМ! ПОБЛИЗОСТИ! Добавьте сюда полумрак елового леса, неверный свет закатного солнца... Стало как-то неуютно; возникла и затянулась пауза... Потом все разом, не сговариваясь, стронулись с места и начали вытягиваться в походную цепочку. Тишину леса нарушило шуршание снега под ногами, передние о чем-то заговорили.

Видимо, потому не все из нас сразу услышали этот звук - не то хрип, не то рык. Низкий, горловой. Негромкий, но столь впечатляющий, что волосы на голове и впрямь зашевелились, а язык - совсем даже наоборот... Классика жанра: "Земляк, закурить не найдется?"

Второй рык услышали все, причем, "нервные и дети" не успели даже "выйти из зала". И ждала бы нас внизу на Юрюзани постирушка, если бы Ярик не был почти белого окраса (Белый медведь в Башкирии? Перебор!). Мелькнув за елкой, пёс вышел на открытое место, втянул носом воздух и в третий раз зарычал...

Кобель глядел на нас и не мог понять причин столь внезапного бурного проявления эмоций. Но на всякий случай полаял... У-у, морда!

- В том году мы пошли на Южный Урал осенью вдвоем со Светланой.

С плато Иремеля спустились до первой ровной площадки на берегу ручья. Место - обжитое (читай - загаженное), видны остатки каменки и каркаса от импровизированной баньки. В центре вытоптанной поляны - обложенная камнями гора углей с бревнами - сиденьями вокруг, поодаль - еще несколько старых кострищ. И всюду - банки, банки, банки... Видать, народу за лето здесь побывало густо.

В лагере - обычные вечерние хлопоты: дрова, костер, котлы. Когда суп был разлит по мискам, я взял освободившийся котел и пошел к ручью. Гляжу - снизу вдоль поляны медленно идет кто-то, причем, не по тропе, а по руслу ручья. Карагайка вымыла грунт и бежит здесь в каменистой "канаве" - обычная ландшафтная картинка среднегорья.

Борт ручья скрывает идущего, видно только, как в такт шагам над краем поляны поднимается его макушка. Впрочем, по мере приближения к ручью (а все происходящее уложилось в несколько секунд - быстрее, чем рассказываю!) я понимаю, что вижу вовсе не лохматую голову, а совсем даже наоборот! Продолжая машинально переставлять ставшие вдруг ватными (до чего же точное определение!) ноги, неотрывно смотрю на лоснящуюся шерсть на спине зверя. Тут мозг выдал запоздалую команду, я развернулся на 180* и - ходу назад!

Сказать, что у Светланы было удивленное лицо, когда она подняла навстречу мне голову от импровизированного стола, - значит, ничего не сказать! Я подлетел к костру, схватил, кажется, кружку и стал колотить по пустому котлу, жестами приглашая ее принять самое активное участие в этом шаманстве. Причем, один глаз я выразительно таращил на свою спутницу, а другим - "контролировал" поведение медведя.

Светлана поняла, что случилась, только, когда сама увидела косолапого. В этот момент зверь поднялся на противоположный берег ручья и спокойно (вот гад!), я бы даже сказал, лениво и нехотя (последнее меня особенно напрягало) ушел по маркированной тропе вверх по склону.

А стоянку эту с тех пор меж собой мы зовем "Медвежьей".

- В компании с двумя девчонками я шел через Нургуш по дороге из долины Бол. Калагазы на Березяк.

На прямом участке пустынная дорога просматривалась далеко вперед. Поэтому глаза сразу уловили какое-то движение. Пригляделись: "что-то черненькое белеется". И это "черненькое" явно не стоит на месте, перемещаясь от обочины к обочине. Причем, бесшумно - звук двигателя в утренней тишине было бы слышно издалека. Впрочем, на машину не похоже ни очертаниями, ни размерами. Что же это могло быть? Явно, не человек, поскольку в размерах этого "объекта" преобладала длина.

До боли в слезящихся глазах вглядываясь вдаль, убедились, что это "нечто" движется нам навстречу и по ходу движения меняет очертания. Остановилось. Сгорбило "спину". Опять пошло. Переместилось на левую обочину. Снова остановилось. Господи, да что же это такое?!

Переглянулись. Не иначе, медведь! Точно, он, косолапый! Прет прямо на нас! Что делать? Отойти в лес и уступить ему дорогу или, не теряя времени, сразу лезть на ближайшую елку?

И ведь полезли бы! Ладно, оглянулись (!!!) напоследок. В этот момент "оно" опять "сгорбилось". "Горб" вытянулся вверх и ...уф-ф-ф! Общий вздох облегчения прозвучал так явственно, что мы дружно рассмеялись. Человек!

Чуть позже, идя ему навстречу, разглядели, наконец, это "нечто", чьи непривычные очертания сбили нас с толку. "Иж" с заглохшим двигателем! Бедолага - мотоциклист толкал его по грязной, разбитой тракторами дороге. Как говорят, "тащил на себе".

Расставшись с мужиком, раньше времени уселись на обочине перекусить. Нервы, однако!