|
Статьи - Отчеты - Рассказы - Фотоальбомы - Творчество - Слеты - Советы - Снаряжение Природа - Цветы - Животные - Грибы Архив Форум Чат |
Опоссум в Жигуляхили Черт его знает, что это было!Автор: Валерий Уральский (Самара)
Из осеннего расписания, что висит в билетных кассах речного вокзала, мы со Светланой узнали, что в 18-00 (и еще в 20-00) "ОМ-ик" отправляется в Рождествено только в пятницу, субботу и воскресенье. Сегодня пятница, значит, нам повезло - нас повезут. До места добрались за полчаса. Подождали, пока толпа пассажиров схлынет, и бодро зашагали по трапу. На площадке у пристани на наш призыв подвезти "туда, где кончается асфальт", быстро нашлись желающие среди автоизвозчиков. Поездка была тряской, но короткой. Через несколько минут мы ступили на пыльную грунтовку, что тянется вдоль узкой полосы лесопосадок, обходя их то слева, то справа. По сторонам дороги - заросшие бурьяном поля, перелески. Солнце меж тем садилось, короткий в эту осеннюю пору день заставлял торопиться. Хорошо бы засветло не только добраться до знакомого озера, но поставить палатку и поужинать взятой из дому "завертухой": возиться с костром близ дороги не стоит... Воды в озере осталось чуть-чуть (лужа!) - сказалось засушливое лето! Но в тени осокорей и осин, под плотным покрывалом ряски она, как всегда, была прозрачной и холодной. Балансируя по хаотично перекинувшемуся с берега на берег ветровалу, нашел место поглубже и наполнил бутылку для импровизированного умывальника - "Мойте руки перед едой!". С наступлением темноты над озером захлопали крыльями вернувшиеся на ночлег утки, а в пожухлых листьях зашебуршали мыши. Да-а-а, с этими серыми бестиями ухо надо держать востро! Когда после ужина убирали со "стола", то, смеясь, вспомнили, как месяц назад на Урале были разбужены ночью шелестом полиэтилена - это мышь забралась по дереву до подвешенных (подальше от мышей!!!) продуктов. ...Проснулся я от ощутимого толчка в плечо и встревоженного шепота прямо в ухо: Слышишь?! Кто это там?! Не вполне различая еще, где сон, а где явь, рывком расстегиваю спальник и сажусь. Теперь и я отчетливо услышал совсем рядом с палаткой непонятного происхождения звуки - такие неприятные, резкие, громкие.
Бормоча проклятья, нашариваю фонарь. Дергаю "молнию" палатки и вываливаюсь наружу. - Кто здесь?! (Интересно, какого я ждал ответа...) Меж тем крики явно живого существа переместились и теперь раздаются откуда-то сверху, из кроны стоящих рядом деревьев. Там кто-то шумно ворочается, перемещается; вниз падают листья и обломанные веточки. Слабый свет налобника и такое же, увы, зрение не позволяют мне разглядеть, кто это там безобразничает. Да тут еще звезды, по кулаку каждая... Могу лишь по удаляющемуся шуму определить, что этот "кто-то" прыгает (перелетает?) с дерева на дерево, удаляясь от поляны, где стоит наша палатка. Через несколько минут шум и крики стихли, и я вновь забрался в спальник. Навстречу нетерпеливое: И кто это был? Птица или... - Да черт его знает! Не разглядел... - Понимаешь, - задумчиво проговорила Светлана, - ощущения опасности у меня не было. Просто так... внезапно... в тишине... Я ничего подобного раньше не слышала. - Филин, бывает, кричит... драной кошкой. Да ты помнишь, тогда - в Рачейке... - Помню. Но это же - совсем другое! Орет, как заведенный! - И ведь не испугался ни голоса моего, ни света фонаря. Не замолчал. Был бы филин - тут же улетел бы; летает он бесшумно. А, может, он поймал кого, и этот "кто-то" верещал у него в клюве? Мышь, например... - Ну, да! А он ее за хвост держал! И что же за мышь такая?! Орала как..., как... - Тогда, может зверь какой ..? - И какой же? - Ну-у-у... Куница, например. Видел я её как-то раз на Кинеле. Она по кустам от нас удирала, так же неуклюже: ветки тонкие, гнутся под ее весом, особенно-то не разгонишься... Правда, она так не орала. - А как? - Что - как? - Ну, как она орала? - Светлана уже злилась на мою несообразительность (вообще-то я "белый и пушистый", а сейчас просто... засыпаю). - Да никак она не орала. Молчала она! - Т-с-с-с! Слышишь?! Слышу!! Явный шорох и, как мне показалось, звук когтей по стволу дерева. И снова стало тихо. Даже мыши угомонились (интересно, с чего бы это???). Молчали и мы, прислушиваясь к лесным звукам. Ни-че-го! Только дыхание соседа и приглушенная расстоянием канонада: на гром не похоже; видимо, салют в Самаре. Не помню, как и заснул... Проснулся я с отчетливой мыслью: А вдруг это рысь была? - Больше ничего придумать не мог?! - раздался, приглушенный спальником, недовольный голос Светы. Ого! Это я уже во сне разговаривать начал! Если дело так дальше пойдет... - И никакая это не рысь, - продолжала она, не поворачиваясь, - через плечо. - А чего ты против рыси имеешь? - Вот именно, что ничего не имею. Ни зубов, ни когтей... У тебя вон, хоть ножик есть. Большой. И топор.., - Света громко вздохнула. - Ну, как скажешь, - не рысь, так Нерысь. Тогда это... вообще... - Опоссум! - Ужасно довольная собой, Светлана повернулась в мою сторону и повторила: Это был опоссум! Прочитав, видимо, на моем помятом ото сна лице немой вопрос, охотно пояснила: Зверь такой есть, он сумчатый бывает. По деревьям лазает. И вообще... это лучше, чем рысь. А что, логично: лоси и кабаны по деревьям не лазят... кажется. А бегемот в нашей луже не водится - это точно! Утка? Мышь? Не вариант!!! Ну, значит, так тому и быть: опоссум! Пока я снимал флисовую "пижаму", искал носки и облачался в штормовку, Света совершенно серьезным (!) голосом негромко рассуждала, дескать, нам еще повезло, что это не скунс был. От скунса, вернее, знаков его пристального к тебе внимания, говорят, только томатным соком отмыться можно. Вылезти из палатки я смог, только вдоволь насмеявшись: слово "скунс" тут же напомнило аншлаговский номер про фотографа Живодерова в исполнении неподражаемого Гальцева. Там у него, кстати, и про мышь было... Обычная утренняя возня у костра много времени не заняла, и скоро вода кипела в обоих котлах. Поскольку часы показывали начало десятого, решаем подождать Романа: он должен был вот-вот подойти с 8-ми часового "ОМ-ика". Тем более, несколько минут назад сторожевые собаки вдалеке гавкали, а уж они-то каждого проходящего мимо "приветствуют", будь то днем или ночью. Через не просохшую от росы лужайку мы вышли на дорогу, радуясь солнечному утру. Идет! - закрываясь ладонью от низкого еще солнца, смотрим на стремительно приближающуюся фигуру с рюкзаком. Привет!! За кофе в красках описали Роману ночные приключения, обсудили дальнейшие планы. Решаем остаться здесь до обеда, который сделать пораньше - тогда можно будет идти в Верхние Елгуши, не торопясь. По самым грубым расчетам получается, что придем туда не позднее, чем часа за два до темноты. Оставшееся время не пропало даром: мы с Романом распилили поваленную осину, соорудили у костра сиденье поосновательнее; заодно, пополнили запас дровишек. А там и обед приспел. Когда, собравшись, вышли из леса на дорогу, солнце грело совсем по-летнему, вынудив нас раздеться до маек-безрукавок. По обе стороны дороги - заросшие сорной травой поля с небольшими "островками" деревьев. В стороне виднеются домики Торнового, а прямо по курсу - расцвеченные яркими осенними красками склоны Жигулей. На развилке у подножия посовещались и решили дальше идти лесной дорогой, где зимой проходит политеховская лыжня. Свернули в устье оврага, откуда дорога, забирая вправо, через лиственный лес поднимается на обширную поляну - пустошь, протянувшуюся в северном направлении. Это - заброшенное, заросшее бурьяном и ежевикой поле, которое дорога пересекает посередине. На карте-километровке дорога изображена иначе - по левому краю поля. Но ею там давно не пользуются, и старая колея заметна только по весне. Про ежевику - разговор особый. После знойного лета мы как-то и не надеялись на жигулевском плато встретить ягоду. Оказалось, зря! Спасибо Светлане - заметила. Нам - то с Романом не до того, за жизнь разговаривали. А ей делать было нечего, вот она по сторонам и глазела! Женщина, одно слово... Бросив на дороге рюкзаки, мы дружно устремились в колючие заросли. Целых полчаса, наверное, не разгибаясь, работали руками и челюстями. Ягоды крупные, сочные, сизого цвета. Наберешь таких полную горсть и... В общем, по окончании пиршества мы были похожи на персонажей фильма про вампиров. До конца оттереть от ягодного сока руки и физиономии (э-э-х, взрослые дяди и тети!) сразу не удалось, и чуть позже встреченные на тропе грибники ехидно так поинтересовались: Что, ежевичкой лакомились? Шагаем дальше. Вскоре дорога углубляется в лес и минут через десять выводит в урочище Сидоровы Горки, где полвека назад располагался поселок лесхоза. Здесь размытая талыми и дождевыми водами глубокая колея едва видна в высокотравье, зарастающем осинником. За полянами дорога, минуя два перекрестка старых просек, тянется лесом в северном направлении с полчаса, затем под прямым углом сворачивает налево. На повороте - похожая на коновязь кормушка, где лесники привязывали веники для косуль, лосей. На дереве слева еще сохранилась табличка, из которой следует, что по этой дороге зимой проходит политеховская лыжня "Куйбышев - Елгуши". Роман бегал здесь на лыжах и хорошо помнит торчащую из снега "лавочку". Дальше дорога петляет лесом и кустарником на старых вырубках. Примерно, через километр пути в начале поляны, слева от дороги обращает на себя внимание неправильной формы ямка - звериный водопой. Когда-то она была меньше, и местечко это получило у нас название "Копытце". Вокруг, и правда, множество следов копытных. Но сегодня воды в ямке нет - только "мокрое место" осталось. Идем дальше, сетуя, что бедным зверушкам приходится теперь, чтобы напиться, бегать к елгушинскому ручью. Меж тем, дорога, миновав поперечную просеку и сделав изрядный крюк вправо по заросшей мелколесьем вырубке, подходит к разрушенной перемычке между двумя глубокими карстовыми воронками. В этом месте транспорт уже не пройдет. Дальше дорога вывела нас на высокотравную поляну, которую поперек пути пересекает едва различимая просека со старой колеей. Мы в который раз добрым словом помянули прошедших здесь за лето туристов и прочую лесную живность, по чьим "топтанкам" мы сегодня идем. Да и сухое лето сказалось: примятая трава не поднялась; вот уж, действительно, нет худа без добра. В Верхние Елгуши дорога выходит у восточной оконечности урочища и здесь обычно теряется на поляне, изрытой кабанами и густо заросшей репейником. Нынче нам повезло: есть хорошо различимые "топтанки" и даже автомобильный след. Так что заросли бурьяна были легко преодолены. Ручей протекает слева в глубоком лесистом овраге, а потому с полян не виден и не слышен даже весной. К ручью на этом участке спускается несколько тропок, начало которых можно обнаружить, если дальше идти не по дороге, а краем леса. Первая тропинка ведет от старой стоянки, которая издалека видна по козырьку-навесу. Когда-то очень давно устроенный здесь в русле ручья, колодец уже обветшал, сруб его обвалился. Справа на углу леса с заросшей просеки выходит другая дорога. По ней нужно идти до поперечной низины - расширения оврага Елгуши в месте впадения в него с юга еще одного водоносного буерака. Летом воды в Елгушах стало мало: часто ручей не достигает, как бывало в прошлые годы, дороги в месте пересечения ею елгушинского оврага. Так было и на этот раз. Оставив на пригорке с оборудованной стоянкой рюкзаки, пробежались с Романом вдоль оврага, спускаясь периодически к ручью, чтобы найти участок русла, где можно зачерпнуть воду хотя бы кружкой. Увы, оказалось, что глубина водотока везде составляет 2-3 сантиметра. Пришлось в одном месте изрядно повозиться в грязи, чтобы углубить дно. Не дожидаясь, пока осядет муть, продолжили поиски. Ура! Чуть ниже стоянки сохранилась кем-то раньше нас (спасибо им!) вырытая в русле ямка. Тут же достали бурдюк (обычный полиэтиленовый пакет в капроновой сумке) и миской начерпали в него литров 15 воды - так, чтобы и на завтрак хватило. У этого кострища мы останавливались не раз - и в этом, и в прошлые годы. В мае, помнится, убрали мусор и поправили бревна-сиденья, в июне подровняли место под палатку. Сегодня - порадовались, что предыдущая группа оставила нам бивак в идеальном состоянии. Вокруг - никакого тебе мусора, убран остававшийся хворост, подвязаны шнурками (видимо, чтобы не расползались) бревна - сиденья. В сторонке висят бутылки - "умывальники". Аккуратно сложены оставшиеся дрова. И столик, несколько лет тому связанный каким-то умельцем из жердей, по-прежнему жив - здоров. После ужина долго сидели у костра, наблюдая, как меняются краски на закатном небосводе. Около восьми часов вечера солнце спряталось за сосновым бором, а через час над головой уже можно было различить Большую Медведицу, Кассиопею... В сумерках активизировались мыши, а с наступлением темноты они вообще "распоясались" - шум, гам! Они гигантскими прыжками носятся по поляне, меж кустов. Вот одна пробежала по склонившейся к земле ветке, спрыгнула в траву. Все чаще и громче слышны их "голоса", которые язык не поворачивается назвать писком. Они просто орали, и, по-моему, даже нецензурно, часто от слов переходя к "рукоприкладству". И все же засыпали мы не под этот противный визг грызунов, а под негромкие мелодичные звуки флейты: это Роман музицировал под распахнутым ночным небом. Уже под утро меня (позже выяснилось, не меня одного) разбудил филин, который у-гукал рядом с палаткой; второй отвечал ему с другой стороны поляны. Ну, надо же: совы - "жаворонки"!! Плотнее заворачиваясь в спальник, я почувствовал, что был прав вчера, предсказывая на закате ночные заморозки. Когда же вылез из палатки, то увидел белые от инея поляны и ощутил, что мерзнут уши и руки. Наверное, поэтому, костер разгорелся мгновенно, распространяя вокруг блаженное тепло. Как и договорились накануне, мы с Романом встали в семь, не беспокоя Свету. Быстро запихали в себя традиционную кашку, бутерброды с сыром, залили все это кофеём со сгущенкой. И отправились в радиалку до Белой Глинки - известного урочища в месте впадения оврага Елгуши в Ширяевскую долину на участке между Каменной Чашей и Чарокайкой. Но предварительно сунули в огонь толстое полено, чтобы костер продержался подольше. По малоезжей дороге мы обошли слева местную достопримечательность - небольшой сосновый бор с густым лиственным подлеском. Он почти на километр протянулся вдоль заросшего деревьями и кустарником оврага с расширением на месте бывшего озера Елгуши, где по весне ненадолго скапливаются талые воды. Попутно отметили, как меняется микроклимат от перехода с луговин к лесу. Под защитой высоких деревьев инея на траве не было - только густая роса, воздух заметно более влажный. За бором - грунтовая перемычка в овраге, через которую дорога по квартальной просеке уходит в Нижние Елгуши.
А наш путь - в другую сторону. Прямо перед дамбой в прежнем направлении уходит тропка вниз по оврагу. Дальше будет видно, что это - старая, во многих местах размытая вешними водами, дорога, проложенная когда-то давно по терраскам левого борта оврага. Мы идем быстро, поскольку дорожка недавно почищена, о чем свидетельствуют частые свежие спилы накренившихся кустов черемухи по обе стороны пути. Кроме того, в это лето здесь прошло много народу, пробив коридор в двухметровых зарослях крапивы и репейника, которые оккупировали открытые солнцу участки овражного днища. Да и, честно говоря, температура воздуха в сумрачном овраге весьма низкая - бурьян по-прежнему в инее, непокрытая голова с непривычки мерзнет. Приходится шевелиться... В начале пути слева пришел небольшой овражек с отчетливо выраженным руслом весеннего водотока, на полдороге - еще два оврага с плоскими днищами. А перед выходом в Ширяевскую долину справа открылся лесистый овраг с высоченными крутыми склонами - приходится задирать голову, чтобы разглядеть сосны по его краю. Вот дорожка вильнула влево и по ненадежному деревянному мосту пересекла глубокое канавообразное ответвление оврага. Отсюда до Белой Глинки - рукой подать. Все более явственные просветы впереди между деревьями заставляют еще прибавить шаг, и вот уже перед нами распахнулась залитая утренним стылым солнцем Ширяевская долина. От тенистого подножия склона вышли к дороге, несколько минут постояли - красиво здесь! - и отправились обратно. На лугах солнце уже растопило изморозь, и мои ботинки заблестели мокрыми носами. По пути запаслись берестой для костра, выбрав на ветровальных стволах участки коры поровнее. Светлана, как оказалось, уже не спала, более того, успела позавтракать. Но от чаепития с "отважными разведчиками" не отказалась. Из Елгушей мы ушли в южном направлении: по дороге пересекли низину, поднялись ее левым бортом через луг к лесу (параллельно второму "мокрому" овражку). Здесь начинается захламленная валежником, густо заросшая крапивой и репейником дорога с глубокими колеями на сырых участках. Поскольку дорога неезжая и малохожая, путь по ней до обширного поля, которое протянулось вдоль Долгого оврага, занимал обычно минут сорок пять. Но в этот раз мы прошли быстрее: по просеке была не только набита тропа, но и виднелись следы проехавшей машины. Это что-то новенькое: много лет здесь никто не ездил. Два выраженных левых поворота, просвет в конце лесного "тоннеля" и - "Посмотрите, как прекрасна наша Россия!!" Простор. Тишина. Лес на дальнем плане поражает обилием желтых красок. Небо чистое, но горизонты в дымке, поэтому Самара не видна. В другое время, при большей влажности воздуха, с этих полей город - как на ладони. После короткого привала отправляемся дальше по пыльной полевой дороге. Невозделанные поля, покрытые бурьяном, смотрелись бы неряшливо, если б время от времени не попадались запоздалые цветки цикория, герани, колокольчика. Да и снующие через дорогу кузнечики оживляют картину. Солнце тоже ведет себя совсем по-летнему: не только светит, но и греет. Это-то и огорчает Светлану. Она никак не может смириться с мыслью о безвременной кончине своей шляпы, которую месяц назад в ненастную ночь на склоне священной южноуральской горы Иремель сожрали мыши. На исходе часа пути дорога побежала вниз и через устье оврага вывела нас к подножию Жигулей восточнее Торнового. Дальше мы отправились вдоль гор в направлении Выползова, и вскоре были на знакомом перекрестке, с которого вчера начали подъем на плато. Придя на знакомую стоянку у нашей "лужи", сбросили рюкзаки и сели, вытянув ножки, перевести дух: устали немного... Отведенные на обеденный перерыв полтора часа пролетели незаметно. Никто нас в этот раз не потревожил: мыши после ночных оргий, видимо, спали, а "опоссум"... А что - опоссум?! Эта дерево-ходящая кошка - ночное животное. Тоже, поди, дрыхнет где-нибудь! Поболтав еще о том, о сем, стали собираться. Залили костер, прибрали бревна-сиденья и оставшиеся дрова, - теперь можно и уходить. По дороге в Рождествено не произошло ничего примечательного. Уже качаясь в "ОМ-ике" на волжской волне, сошлись во мнении, что выходные не пропали даром. И "за это" поделили на троих последнюю кружку чая из термоса. P.S. А все-таки, кто же это был - там, ночью..?
О другой живности из наших лесов, могущей издавать подобные звуки, в Интернете сведений не нашлось. Так что ж получается - птица? |
